Друзья!

Временные метаморфозы вызвали очередную аномалию на «Ифнире» — и нам открылась история, в которой бригадир Рогге наблюдает курьезное происшествие.

Часть четвертая, в которой бригадир Рогге наблюдает курьезное происшествие

…а климат здесь, господин советник, удивительнейший, не в пример Иммергрунскому нагорью. Погоды мягкие — даже по ночам столбик термометра не опускается ниже десяти! — земля жирная, влажность такая, что, кажется, палку в землю воткни, и та через неделю побеги пустит. Одним словом, истинно земля обетованная. Ваш покорный слуга, разумеется, взял за правило совершать ежеутренний променад, дабы в полной мере насладиться красотами природы. Не отменяю его ни при каких условиях — даже вот третьего дня, во время последнего штурма, выходил на пятнадцать минут.

Вообще, должен признаться, что эта война мне сильно докучает. Конечно, дворфы — непревзойденные воины, и я нисколько не сомневаюсь в победе нашего прославленного оружия и прочее и прочее, однако не могу не заметить с некоторым сожалением, что талантами многих наших соотечественников я распорядился бы иначе. Кстати о штурме: позвольте позабавить вас прекурьезнейшим случаем, который недавно произошел в нашем лагере. Для начала познакомлю вас, так сказать, с изначальной диспозицией. Как я уже писал вам ранее, на вооружении нашего отряда состоит четыре тяжелых требушета, один из них с подвижным противовесом, и некоторое количество ручных. Руководит артиллерийскими расчетами некий Авнер Штайн. Если не ошибаюсь, он приходится вам, господин советник, дальним родственником — двоюродная сестра его бабки в свое время отдала свою руку вашему уважаемому прадедушке.

Штайн — дельный малый, преданный своему делу, хоть временами бывает излишне зануден. Его не слишком любят в офицерской палатке, но исключительно из-за дурной привычки заводить рабочие беседы за ужином. Разумеется, любой дворф всегда не прочь поговорить о тонкостях инженерного дела, но когда ты тянешься к жареному поросенку после долгого дня учений, а твой сосед хватает тебя за пуговицу и требует немедленно обсудить необходимость оснастить «Красотку Магду» колесами…

Кстати о колесах — дошли ли до Академии результаты полевых испытаний? Простите мне, возможно, излишнюю откровенность, но ваш ответ на мое прошлое письмо показался мне несколько странным. Когда я рассказал вам об этом замечательном усовершенствовании, вы изволили лишь спросить, не шучу ли я… Эта реакция мне решительно непонятна!

Колеса на требушете могут показаться несведущим излишним украшательством, однако, смею вас заверить, они исключительно хорошо показали себя на полях сражений. Выяснилось, что колеса не только обеспечивают маневренность требушета, но и смягчают отдачу при выстреле, что значительно продлевает жизнь конструкции. Немаловажный факт, если учесть, что для сборки одного орудия требуется до десяти квалифицированных плотников и не менее четырех дней!

Но я отвлекся.

Итак, третьего дня очередная вылазка наших храбрых солдат закончилась успехом — во многом благодаря повысившейся маневренности «Красотки Магды», нашего тяжелого требушета, прошу заметить. Все мы отправились на покой с чувством отменно выполненной работы — этим прекрасным состоянием, знакомым каждому порядочному дворфу.

Перед самым отбоем ко мне заглянул Штайн — хотел систематизировать новые сведения, полученные во время боя. Я был в настолько хорошем расположении духа, что выслушал до конца всю его речь, изобилующую бесконечным количеством цифр и параметров. Всех этих нескончаемых идеальных скоростей полета, размахов рычага и веса снарядов я, разумеется, не запомнил, однако хорошо помню, что Штайн считал себя стоящим на пороге очередного открытия.

Если мне не изменяет память, он говорил о том, что количество дворфов в расчете, производящем стрельбу, можно будет сократить с двенадцати до семи или даже пяти. Не нужно объяснять, каким это стало бы военным преимуществом, ведь для круглосуточной стрельбы таких расчетов нужно не менее трех!

Закрепив достигнутый успех несколькими кружечками шнапса, мы отправились по палаткам. Я — дабы погрузиться в целительный сон, Штайн, без сомнения, чтобы предаваться дальнейшим мечтам о сверхмощных требушетах.

И вот, вообразите: утро, лагерь только проснулся, занимается завтраком и утренним туалетом. Как вдруг из своей палатки выбегает Штайн, бьет себя ладонью по лбу и начинает во весь голос вопить: «Мортиры! Как я мог забыть о мортирах!»

Клянусь, я не преувеличиваю: обычно спокойный и невозмутимый, Штайн был в такой невероятной ажитации, что его подчиненным пришлось звать вашего покорного слугу, чтобы привести его в чувство!

По правде говоря (это если уж совсем между нами, господин советник), мне и самому непонятно, почему мы решили не использовать пороховые орудия, когда составляли план осады. Я пытаюсь вспомнить, чем мы тогда руководствовались, но моя память словно подернута дымкой… Быть может, из-за царившей тогда суматохи? Не знаю.

Возможно, дело было в недоступности материалов? В конце концов, дерева вокруг хоть отбавляй, а для выплавки мортир требуется чугун или сталь. Но ведь мы могли бы использовать хотя бы и кричное железо — уж его-то легко произвести даже в походных условиях. Пусть мы не смогли бы отлить мортиру целиком, но если собирать орудие из отдельных элементов, как, скажем, бочку собирают из отдельных досок… Нет, решительно не понимаю.

Возможно, все дело в пагубном влиянии крепкого шнапса, которым наши бравые воины, увы, часто злоупотребляют. Каюсь, и сам грешен, несмотря на исключительно здоровый образ жизни, который в остальном веду.

Однако наш полковой доктор, известный вам господин Штолле, все твердит о неких «эманациях» и «растворениях воздухов», которые, видите ли, каким-то особенным образом влияют на свойства дворфийской памяти. Я, впрочем, прекрасно помню, как этот господин сдавал экзамены, поэтому не склонен принимать на веру…

Чем больше растет сила жителей «Ифнира», чем грандиознее становятся их достижения, тем больше новых историй открывает нам это загадочное место. Следите за развитием сервера и новыми сюжетами на специальной странице, посвященной «Ифниру»!