Друзья!

Сегодня в продолжении «Истории народов» вас ждет сразу две главы. Почему героям пришлось задержаться, прежде чем отправиться на поиски Нагашара, и хорошо ли приняли новую пьесу Луция? Прочтите и узнайте!

Напомним, что предыдущую главу можно найти здесь. Не пропускайте следующие статьи серии!

Приказ Пантеона

«Миметанское плато, — задумчиво произнес Аранзеб. — Все сходится. Даже странно, что я не подумал об этом раньше».

«Что — сходится?» — удивленно спросила Кипроза.

Тот взял ее ладонь обеими руками: «Прости, что не рассказал тебе раньше. Я не просто так взялся тебя учить. Мне приказал Алесандер. Он полагал, что у тебя особые способности, которые ты унаследовала от отца, и хотел, чтобы я присматривал за тобой».

«Что ты знаешь о моем отце?! Что знает Алесандер?!» — лицо Кипрозы было бледным, без кровинки.

«Твой отец не исчез бесследно. Через некоторое время после ухода из крепости он объявился на Миметанском плато, и...»

Когда Аранзеб закончил рассказ, Кипроза некоторое время молчала, а затем произнесла: «Он нашел Нагашар. Сумел сдвинуть грани измерений. И встретил мать Орхидны».

«Скорее всего, Кипроза. Скорее всего».

«Я должна его отыскать».

Они были готовы отправляться немедленно, но Луций попросил их задержаться. Ему очень хотелось довести свою пьесу до премьеры.

С появлением Наимы — так звали танцовщицу-миджанийку — действие преобразилось, заблистало новыми красками. Наима была дикаркой, робкой и пугливой, как лань, не умела читать и писать, едва говорила на всеобщем — но ее танец выражал невероятную глубину чувств. Законы драматургии?.. Актерское мастерство?.. Наима не имела об этом ни малейшего представления. Она не играла, она жила на сцене: воплощение боли, страдания, мук и... бесконечной любви. От репетиции к репетиции ее танец становился все более пронзительным, все более ярким. Все более страстным...

Накануне премьеры устроили генеральный прогон. Действие уже близилось к кульминации, и Наима, опустившись на колени, замерла под рокот барабанов, прислушиваясь к танцу, рождавшемуся внутри...

Внезапно двери распахнулись, и, печатая шаг, в зал вошел отряд жрецов-карателей Пантеона.

«Взять ее!» — приказал старший, указывая на Наиму.

«В чем дело?! — возмутился Луций. — Как вы смеете?! По какому праву?!»

«А вы кто такой?» — пристально посмотрел на него старший жрец.

«Я?! Автор!»

«Ах, автор... Насчет вас у нас тоже есть приказ. Луций Квинтон, вы обвиняетесь в глумлении над религией и попытке осквернить образ богини Сиоль. Именем Пантеона, следуйте за нами. — И, хлопнув драматурга по плечу, доверительно сообщил: — Люблю ваши сонеты. Но скажите, зачем же вы решили изобразить Мать богов корчащейся от плотской страсти дикаркой?»

Побег

«Отец ничего не может сделать, — сокрушенно покачала головой Анна. — Пантеон не подчиняется светским законам. Все кончено».

Они собрались в доме Соколиной Тени: Анна, Джин, Кипроза, Олло, Мелисара, Аранзебия, Аранзеб — и даже Инох, чувствовавший свою вину.

«Ничего не кончено! — Джин хлопнул ладонью по столу. — Из любой тюрьмы можно убежать. Нагашар, и тот оказался уязвим — что уж говорить о темнице Пантеона. Анна, ты помнишь, где видела планы старых катакомб?»

...И вновь вокруг сомкнулась темнота. На этот раз с ними не было Орхидны, да она вряд ли бы и помогла — ее сверхъестественное чутье, похоже, распространялось исключительно на сестру и Джина. Зато были планы подземелий. На ладони Аранзеба вспыхнул огонек, разгоняя мрак.

«Нам сюда. Идемте».

Вытолкав расшатанный камень из стены, Мелисара первой протиснулась в узкий лаз и расхохоталась.

«Мы пришли спасать Луция или составить ему компанию?»

Лаз вел в камеру с наглухо запертой решеткой.

«Механизмы — это по моей части, — произнес Олло, осматривая замок. — Минуту... Готово».

Решетка со скрипом отворилась. Совсем близко, за углом, послышались голоса, замелькали отблески факелов. Стражники, услышав шум, решили выяснить, что происходит. Пальцы Мелисары сжали рукоять кинжала.

«Стой! — схватила ее за руку Кипроза. — Не нужно лишней крови...»

По коридорам подземелья пополз туман. Плотный, вязкий, как тогда, на невольничьем рынке. Кипроза осторожно заглянула за угол и сделала знак рукой: можно идти.

Мелисаре казалось, будто она бредет по ярмарочному павильону с восковыми фигурами. Караульный, начавший было зевать, так и застыл с открытым ртом. Двое других замерли у стен в нелепых позах: не то пытаются сесть, не то собираются встать.

«С тобой лучше не ссориться, подруга», — полушутя, полусерьезно сказала она Кипрозе.

«Да», — коротко произнесла та, и Мелисара внезапно поняла, что волшебница все про нее знает. Даже не так: знала с самого начала. И то, зачем наемница приехала в Дельфы. И то, какие перемены произошли в ее душе за несколько коротких месяцев. Об этом стоило подумать... Но позже. Не сейчас.

«Сюда», — взмахнул рукой Инох.

Луций сидел на охапке соломы, привалившись спиной к стене и прикрыв глаза.

«Люк!» — схватилась за прутья решетки Анна.

«Энни!»

Олло, между тем, с удивлением разглядывал дверь. Попробовал потрясти, но та даже не шелохнулась.

«Тут нет замка», — сказал он, почесывая затылок.

«Камера запечатана властью Пантеона, — пояснил Инох. — Ее может открыть только жрец». — Он приложил руку к прутьям и произнес несколько слов на тайном языке храмовников.

Дверь дрогнула и отворилась. Анна с радостным возгласом бросилась Луцию на шею.

«Я думала, что больше никогда тебя не увижу!»

«Бежим! — поторопила Кипроза. — Заклятие скоро рассеется, а мне не хватит сил, чтобы его повторить».

«Наима! — позвал Луций. — Наима, не бойся! Эти люди — друзья».

Она вышла из дальнего угла камеры, робко оглядывая незнакомцев. Внезапно ее огромные глаза распахнулись еще шире. Она увидела Джина.

Наима опустилась перед наемником на колени и, наклонив голову, быстро-быстро заговорила по-миджанийски.

«Что она сказала?» — изумился Луций.

«Если дословно... "Приветствую тебя, король-бродяга. Позволь мне следовать за тобой и отдать за тебя жизнь"», — перевел Инох.

Луций понял, кого с самого начала напоминала ему танцовщица. Джина. Мать принца, как и Наима, была миджанийкой.

«Что я должен сделать?» — с ужасом спросил наемник.

«Согласиться. Иначе она не сдвинется с места, а нам нельзя терять ни минуты».

«Хорошо... Наима, ты можешь следовать за нами. Только не нужно отдавать за меня жизнь. Договорились?»

Наима качнула головой, вздохнула и едва слышно что-то пробормотала, но с колен поднялась.

...Катакомбы вывели их в старую каменоломню за чертой города. Джин негромко засвистел, и неподалеку откликнулась тихим ржанием лошадь. Соколиная Тень выполнила свое обещание. В укромной пещере среди скал их ждали скакуны и снаряжение для долгого пути на юг.

Луций обернулся к Иноху и протянул ему руку.

«Спасибо за все, мой друг. И за помощь, и за лучшую пьесу в моей жизни. Жаль, что ее никто никогда не увидит».

«Пьеса была прекрасной. Но прощаться нам, пожалуй, рано», — улыбнулся Инох.

«Что?»

«Я еду с вами. В конце концов, я уже полвека не видел Ирамканд».

Читать следующую главу

Обсудить