Друзья!

Ледник — далекое и таинственное место. Мало кто из путешественников там бывал, но те, кому посчастливилось добраться до Ледника, возвращаются с увлекательными историями. Мифы это или легенды — решайте сами!

Введение

Каждому ясно, что из трех ежей в меховой дохе, изображающих дедушку Олло, в самом удобном положении оказывается тот, кто занимает место головы. Но также очевидно, что на нем лежит самая большая ответственность, ведь именно он должен вести все переговоры.

Поэтому, несмотря на то, что я гордился оказанным мне доверием, волновался я при этом чрезвычайно — настолько, что даже, стыдно признаться, временами было тяжело сдержать дрожь в лапках.

Тем не менее, когда решающий момент настал, я постарался собраться с силами и придать своему голосу как можно больше твердости.

«Покайся, Юлиус, ибо ты извратил сам смысл Неверина и превратил радостный праздник в темницу!» — так я сказал, довольно живописно (как мне показалось) вскинув при этом лапку в обвинительном жесте. Жаль, что рядом не нашлось художника, запечатлевшего бы меня в этот исторический момент.

Мой обвинительный пафос, судя по всему, произвел на графа должное впечатление — он подскочил на кровати, подхватив съехавший на одно ухо ночной колпак, и замер, открывая и закрывая рот, словно рыбина, выброшенная на землю.

И тогда я…

Однако не будем забегать вперед. Любознательному читателю, возможно, будет интересно, каким образом я оказался в этом (будем честны, довольно нелепом!) положении. Начну с самого начала.

Я, сэр Эдгар Нидлтон (эсквайр), родился в семье стряпчего в небольшом городке, почти селении, под Ривертоном. Мой отец занимал хорошее положение, а кроме того владел небольшим именьицем, приносившим скромный, но постоянный доход, поэтому детство мое было приятным и безоблачным. Я получил отличное образование, а затем… Впрочем, я, наверное, слишком отклонился от темы своего повествования.

Кузены часто обвиняют меня в излишней словоохотливости и, вынужден признаться, иногда бывают правы. Хотя, если выражаться точнее (а я очень ценю точность в выражениях, ведь разумная оценка любой ситуации должна начинаться с ее полного и всестороннего понимания), только один из них — Игель — действительно мой кузен. Его уважаемая матушка приходится моей родной сестрой, а мне, соответственно, теткой. Близкое родство вполне позволяет Игелю выносить столь резкие суждения о моем характере, хотя сам я, отличаясь деликатностью чувств, никогда не позволил бы себе подобного.

С Риччо же мы не состоим ни в двоюродном, ни в троюродном, ни даже в четвероюродном родстве, поэтому правила вежливости предписывают ему оставлять такие ремарки при себе — впрочем, природная живость его характера не позволяет ему обращать внимания на, как он выражается, «мелочные условности». Помню, когда Игель представил нас друг другу, я пожал Риччо лапку, как и полагается в приличном обществе, а вот он немедленно сграбастал меня в объятия и расцеловал в обе щеки, исколов их своими усами.

Но прости, дорогой читатель, я снова отвлекся. Впрочем, на этот раз мое отступление было не совсем уж бесполезным, ведь именно из-за (или благодаря?) кузенам я оказался здесь, в этой ледяной деревне и в этой колючей меховой дохе.

Короткую увеселительную поездку в Неверинскую деревню мне предложил предпринять кузен Игель (а он, в свою очередь, услышал о ней от кузена Риччо). Разумеется, я сразу же загорелся этой идеей — история благородного графа Юлиуса, воплотившего в жизнь мечту о вечном празднике, полностью захватила меня. Если бы я знал, чем это кончится… Но не будем забегать вперед.

Прибытие

Итак, мы прибыли на Ледник в самый канун Неверина, когда до празднования оставалось каких–то два дня. Деревня (точнее, небольшая крепость, окруженная густым еловым лесом) произвела на нас самое благоприятное впечатление. Хорошенькие деревянные домики уютно сверкали новогодними гирляндами, детвора лепила снеговиков, веселые торговцы наперебой зазывали в свои лавочки… Казалось, графу Юлиусу действительно удалось создать самую настоящую неверинскую идиллию.

Несколько дней мы провели в увеселениях, которыми деревенька действительно изобиловала, а затем, накупив подарков и сувениров, засобирались домой. С того судьбоносного дня, мой любознательный читатель, минуло уже три месяца. Да–да, как ты можешь видеть, наш неверинский вояж несколько затянулся.

Поговорив с распорядителем, мы, к немалому своему огорчению, узнали, что корабли на материк сейчас не ходят.

«Погодные условия не благоприятствуют выходу из гавани», — сказал он нам в первый день.

«В одном из кораблей обнаружена течь, и граф Юлиус распорядился провести полную проверку всех судов», — сказал он через неделю.

«Всех матросов скосила неожиданная эпидемия ветрянки, буквально некому встать к штурвалу!» — посетовал он еще две недели спустя. Нашему терпению пришел конец, и мы отправились к советнику графа, некоему Элиону. Этот обходительный господин пообещал нам, что все уже готово и отплытие вот–вот произойдет, а затем с жаром принялся доказывать, что граф Юлиус заботится лишь о нашем благе.

Выслушав подозрительно горячие заверения советника, мы решили попробовать найти способ вернуться домой самостоятельно. Но какие бездны человеческой подлости открылись перед нами, когда мы попытались попросить совета у местных жителей!

Выяснилось, что Неверинская деревня весьма далека от той идиллии, которой хочет казаться, а ее веселье — столь же бутафорское, как и нарядные домики на главной площади. Горожане, приехавшие на Ледник за легкой и необременительной работой в праздничной деревне, быстро поняли, что попали в самый настоящий плен: жалких грошей, которые платил граф Юлиус, едва хватало на пропитание, а об оплате билета на корабль не приходилось и мечтать.

Разумеется, очень быстро в Неверинской деревне сложилось своего рода движение сопротивления. Работники пробовали выбраться с Ледника на кораблях, предназначенных для гостей, на рыболовных баркасах, в сундуках торговцев с материка. Один чудак даже попытался переплыть Ледяное море на самодельном плоту, сделанном из елочных подпорок. Но все попытки заканчивались неизбежным провалом.

Последняя из них и стала причиной катастрофы. Отважный корабел по имени Джеймс попытался втайне от графа построить корабль, на котором планировал вывезти на материк всех желающих. Увы, из–за недостатка материалов ему пришлось заимствовать запчасти у кораблей, принадлежавших графу… И разумеется, эта хитрость быстро была раскрыта.

Граф впал в ярость, узнав, насколько сильно жители созданной им «сказки» мечтают из нее сбежать, и вместо ремонта кораблей занялся укреплением крепостных стен — чтобы веселые горожане перестали даже задумываться о побеге.

Как видишь, уважаемый читатель, положение наше было поистине отчаянным. Но, потратив несколько дней на переживания, мы смогли собраться с силами и придумать новый план.

Раз граф Юлиус так трепетно относится к своей мечте, подумали мы, почему бы не постараться убедить его, используя «праздничные» доводы? Решено! В какую–нибудь темную ночь мы, нарядившись дедушкой Олло из самой известной неверинской легенды, проберемся в жилище графа и от имени символа Неверина прикажем ему прекратить этот неуместный балаган и отпустить жителей по домам.

Реквизит, необходимый для этого рискованного предприятия, мы собрали быстро: уже через несколько дней у нас была доха на меху, крепкий посох, мешок со сластями и игрушками и твердая решимость идти до конца. Оставалось лишь найти сани — ведь всем известно, что дедушка Олло не ходит пешком. Увы, среди рабочих, населяющих Неверинскую деревню, не было ни одного инженера, способного сконструировать столь сложный механизм.

Но судьба, закрывая одну дверь, всегда открывает другую.

В один прекрасный день на Леднике появился кот…

С каждой ячейкой ворот нам открывается все больше тайн вечной зимы. Следите за своим прогрессом заданий боевого пропуска и новыми сюжетами на специальной странице, посвященной событию!