Друзья!

Новая глава книги «История народов» вернет нас к Джину. Возвращение трона и имени, долгий мир и неизбежная война — судьба Иферии тесно переплелась с судьбой героя. Приятного чтения!

Напомним, что предыдущую часть можно найти здесь. Не пропускайте следующие публикации!

Во сне к нему явилась Кипроза. Ее глаза были полны тоски и боли.

«Бедный мой... — прошептала она. — Что она с тобой сделала...»

«Кто?» — тупо спросил Джин.

«Мать...»

Они приземлились неподалеку от деревушки, стоявшей у большого торгового тракта.

«Подожди до заката, мой мальчик, а затем иди на постоялый двор и попроси у хозяина комнату».

Анталлон бодрой походкой — разве что не насвистывая — ушел вперед и скрылся среди барханов. Джин подождал, скучая; немного вздремнул, а затем отправился по следам советника.

На постоялом дворе было довольно многолюдно — через деревушку как раз проходил торговый караван.

«Найдется ли у тебя свободная комната, добрый хозяин?»

Тот не успел ответить. Из-за дальнего стола в самом темном углу таверны поднялся сухой старик в лохмотьях. Подскочил к Джину, цепким, как у стервятника, взглядом впился ему в лицо — и просиял:

«Клянусь богами! Будь я проклят, если это не Политимос, Исчезнувший Принц!»

Вокруг зашумели, заахали. А Анталлон — разумеется, это был он — воздел руки к потолку и заголосил:

«Люди! Люди! Король вернулся! Довольно терпеть самозванцев на троне! Довольно смотреть, как они губят страну!»

Шепнул Джину:

«Давай, мой мальчик. Произнеси речь. Скажи им, кто ты. Они ждали тебя двести лет и верили в чудо».

«Да. Я... принц Политимос», — неловко подтвердил Джин, и постоялый двор разразился криками и аплодисментами.

Дальше все пошло как по маслу. Весть о возвращении истинного государя пожаром разнеслась по земле. Джин шел к столице, почти не встречая сопротивления на своем пути. Войска целыми отрядами переходили на его сторону. Армия постоянно пополнялась ополченцами — крестьянами с вилами в руках, торговцами, городской беднотой... Джин обладал удивительным магнетизмом, поразительным обаянием личности, которое в прошлом позволило ему стать беспрекословным лидером Соколиной Тени, а теперь — вождем народа Иферии.

Столица сдалась без боя. Узнав о приближении принца, горожане подняли мятеж и открыли ворота. Перебив гвардейцев, защищавших дворец, Джин во главе небольшого отряда ворвался в королевские покои и выволок наследника Сабины на площадь.

«Народ Иферии! Вот ваш мучитель. Решайте, как с ним поступить».

«Смерть! Смерть ему!» — загудела толпа.

«Мирр!» — крикнул Джин, запрокинув голову к небу, и на площадь, взмахнув кожистыми крыльями, опустился огромный дракон.

«Мирр, откуси ему голову».

«С удовольствием, господин».

Он приказал похоронить повешенных, виселицы — сжечь, отремонтировать дороги, отстроить каналы и заново разбить поля. Отменил тяжелые поборы, которыми обложил подданных его предшественник, и пообещал надел земли каждому, кто захочет осесть и заняться крестьянским трудом.

Двадцать лет. Двадцать лет мира и процветания.

Анталлон был недоволен.

«Ты слишком мягок, мой мальчик. Лишившись страха, люди потеряют уважение к тебе».

Народ своего правителя боготворил. А вот среди соседей Иферии и впрямь нашлись те, кто решил, что новый король слаб, а его земли — легкая добыча. Гонец принес тревожную весть: с юга вторгся враг, деревни горят, и крестьяне в панике покидают дома.

Джин тотчас собрал войска и лично возглавил поход на юг. Закипели битвы. И, окунувшись в гущу сражения, сжимая обагренный кровью меч, он вдруг понял, что неясная тоска, мучавшая его все эти двадцать лет, отступила, сменившись ликованием. Вот он — смысл жизни. Вот она, радость бытия.

Все время на острие атаки, все время в самом сердце схватки. Ни единой раны. Ни единой царапины. Воины начинали поговаривать, что король заколдован; иные провозгласили его богом, потому что как иначе объяснить эту мощь, эту невероятную силу и то, что ему уже двести с лишним лет, а он ни капли не стареет?

«Прекрасно, прекрасно, — шептал Анталлон. — Народу нужна религия. Стань их богом, мой мальчик, и они будут совершать подвиги в твою честь».

«Богом? — Джин покачал головой. — Я не бог. Но если им нужна вера, я дам им, в кого верить».

Застучали молотки: по всей Иферии возводили храмы, алтари и часовни в честь Танцующей богини, той, что принесла себя в жертву ради спасения короля.

«Я обещал, что люди не забудут тебя, Наима. Я сдержал слово».

«Хорошо, хорошо, — говорил Анталлон. — Мы изгнали врага с нашей земли. Дожмем его, пока он слаб. Уничтожим его и присоединим его земли к Иферии».

Он не спорил. Он был как зверь, отведавший запаха крови, и этот запах будоражил его, сводя с ума. Когда он седлал дракона и брал в руки меч, Джин Эвернайт с его страданиями и болью исчезал, и появлялся Кириос — великолепный, жестокий, ничего не помнящий и ни о чем не жалеющий. Несмотря на все запреты, солдаты сражались и умирали с этим именем на устах. Для них он так или иначе стал богом.

Джин перешел границу и повел войска на соседнее государство. Так началась эпоха великих иферийских завоеваний. Эпоха крови и пепла...

«Он был прав, Кипроза, — прошептал Джин. — Трон... И кровь. Потеряв тебя, я, кажется, потерял собственную душу. И стал чудовищем...»

«Бедный мой... Не бойся. Я тебя спасу. И мы будем вместе. Долго-долго...»

Он проснулся от того, что Анталлон тряс его за плечо.

«Вставай, мой мальчик. Войска готовы. Пора выступать».

Читать следующую главу

Обсудить